Дед Мороз и Санта Клаус
Вася и Миша наряжали ёлку. Миша очень любил эти зимние праздники – Новый Год и Рождество Христово – и никак не мог решить, что интереснее: сами праздники или подготовка к ним. Особенно ёлка! Её накануне Нового Года приносил папа, и в доме начиналась весёлая кутерьма. Из кладовки доставали старое пластмассовое ведро, в которое папа насыпал песок и устанавливал ёлочку.
В этом году она была хоть и небольшая, но особенно пушистая, а пахла так, что у Миши дух захватывало!
В этот раз украшать лесную красавицу Мише помогал его лучший друг Вася, а потом тётя Аня – Васина мама – позвала ребят к себе наряжать их ёлку. Васина ёлка была искусственная, но очень похожа на настоящую, разве что хвоей не пахла.
Но тётя Аня поставила в вазу еловые ветки, и терпкий хвойный аромат сразу же заполнил всю комнату, напоминая о лесе. Вскоре наряженная ёлочка уже радовала глаз разноцветными шарами, серебряными рыбками и мандаринами. Макушку украсили восьмиконечной звездой.
И вот наконец торжественный момент: Васина мама достала из шкафа Деда Мороза!
– Ну, здравствуй, Дедушка Мороз, – весело проговорила она. – Новый Год на пороге, пора за работу приниматься.
И тётя Аня водворила деда на почётное место
у подножия ёлки.
Миша затаил дыхание.
– Вот это да! Настоящий Дед Мороз!
Дед был старинный,
в белой ватной шубе до пола и с ватной же пышной бородой; весь он, словно инеем, был усеян прозрачными блёстками. Так и хотелось к нему прикоснуться. Уж он-то, наверное, необыкновенные подарки приносит ребятам!
– Точно, настоящий, – кивнула тётя Аня. – Ещё бабушкин. Раньше во всех домах такие были.
– А у нас нет, – понурил голову Миша. – Только Санта Клаус. Он пластмассовый и в красной куртке вместо шубы. И борода у него как приклеенная.
– Ну, это же почти одно и то же! – Вася ободряюще похлопал товарища по спине. – Санта Клаус – он и есть Дед Мороз, только иностранный. Санта по-иностранному – дед, а Клаус – мороз. Правда, мама?
Мама Аня улыбнулась.
– Нет, Василёк, не так.
Она села рядом с ребятами на пол, сложив по-турецки ноги, и начала свой рассказ.
– Было это давным-давно, более семнадцати веков назад, когда на свете не было ещё ни меня, ни бабушки Иры, ни всех наших пра-пра-пра-бабушек и дедушек, когда не было даже такой страны – России… В те далёкие времена родился однажды в древнем городе Патары на самом берегу Средиземного моря удивительный человек по имени Николай. С самого детства он поражал всех окружающих своей горячей любовью к Богу и непримиримой борьбой со злом, а в своей душе старался избегать не только греха, но даже греховных помыслов. С юных лет посвятил он свою жизнь Церкви, став сначала священником, а потом и епископом города Миры Ликийские. Епископ Николай отличался необыкновенной добротой. Когда он узнавал, что кто-то из людей попал в тяжёлую ситуацию, он тайно помогал им: подбрасывал мешочки с деньгами или находил иной способ уберечь людей от беды. Но не ставят светильник под спудом, и вскоре люди стали догадываться о том, кто их тайный благодетель. По молитвам епископа Николая Господь являл великие чудеса: усмирялись бури, исцелялись больные, изгонялись злые духи, получали утешение горюющие и плачущие. Однажды епископ Николай даже воскресил молодого матроса, который упал с высокой мачты и разбился насмерть.
– А что это значит – воскресил? – спросил Миша.
– Это значит, оживил. Человек умер, а потом ожил.
– Так это сказка! В жизни ведь так не бывает!
Тётя Аня покачала головой.
– А вот и бывает. Сам Господь наш Иисус Христос воскресил однажды своего друга Лазаря.
– Да и Сам Христос воскрес, – добавил Вася.
– Разумеется. И все люди обязательно однажды воскреснут, чтобы больше уже никогда не умирать, это называется всеобщее Воскресение, – поддержала сына мама. – Так вот. Когда пришло время, епископ Николай состарился и умер. Но даже после своей смерти он продолжал помогать людям и совершать многие чудеса. И чудес этих было так много, что люди разных стран помнят и знают этого великого святого – святителя Николая Мирликийского. На Руси его так и зовут – чудотворцем.
– А, так это Николай Чудотворец! – сообразил наконец Миша. – Мне про него бабушка рассказывала, у нас и икона есть.
– Верно. Во многих странах почитают этого святого, помнят его и верят, что по его молитвам Господь помогает во многих бедах и посылает чудесную помощь. Но вот что интересно… Греческое имя «Νικόλαος» (Николаос) в разных языках звучит по-разному. По-русски – Николай, по-английски – Ни́ко-лас, по-немецки – Николаус, или сокращённо Клаус.
На языке у Миши уже вертелся вопрос, но Вася опередил его:
– Мама, я догадался, догадался! «Санта» – это значит «святой»?
Тётя Аня кивнула:
– Да, только в разных языках это слово произносится немного по-разному: «сейнт», «санкт», «санто». Вот и выходит, что прообразом Санта Клауса, доброго зимнего дедушки с мешком подарков, стал святитель Николай Чудотворец.
Ну, а в нашей стране, когда в двадцатом веке запрещали говорить о Боге и святых, место святителя Николая занял Дедушка Мороз. Когда-то это был просто персонаж детских сказок, к тому же не всегда добрый. Но, став частью новогодних праздников, сказочный дед приобрёл черты доброго святого, творящего чудеса и приносящего людям утешение и радость. Вот так зимние праздники – Новый Год и Рождество Христово – оказались связаны с именем святителя Николая. Да и день памяти его приходится на преддверие праздников –
22 декабря. В народе называют этот праздник «Никола зимний», – закончила свой рассказ тётя Аня.
Миша осторожно взял в руки ватного Деда Мороза и долго разглядывал его.
– Всё-таки он больше похож на святителя Николая, чем Санта Клаус, – наконец изрёк он.
– Может, и так, – пожала плечами тётя Аня. – Но не это важно. Важно, чтобы люди руководствовались в своей жизни примером святых. И хотя это очень трудно, это и есть самое важное дело в жизни.
Любовь Кантаржи